Ни одна хай-файная компания, пожалуй, не имеет столь оригинальной и железно обоснованной концепции, как немецкая Ceratec. И это не столько бизнес-идея, сколько цельная картина мира, в центре которого — женщина. Именно женский взгляд на вещи, в данном случае на дизайнерскую акустику, позволил Ceratec опередить всех конкурентов в столь непростой области. В этом уверен исполнительный директор компании Ульрих Ранке (Ulrich Ranke), с которым мы недавно пообщались.

Автор: Николай ЕФРЕМОВ

ВСЁ ДЛЯ ПРЕКРАСНОЙ ПОЛОВИНЫ

Н.Е.: Почему вы решили заняться производством акустики, и какое самое первое изделие было выпущено под маркой Ceratec?

У.Р.: Первыми стали классные 3-полосные колонки традиционной конструкции с ленточным среднечастотником Fostex. Но они так и не вышли на рынок, поскольку женсовет компании предпочёл модель в алюминиевом корпусе. Она и появилась первой под названием Eco. Я изо всех сил боролся за своего великолепно звучащего монстра в рояльном лаке, но потерпел фиаско.

Н.Е.: А что было до этого?

У.Р.: Меня всегда увлекали музыка, техника для её воспроизведения и дизайн. В детстве я начал конструировать усилители — тогда ещё ламповые. Помню, однажды я уже почти собрал неплохой усилитель, но у меня не было денег на источник питания. А родители как раз купили новую радиолу — папа ей очень гордился. Но для меня она была лишь «источником питания», поэтому я изъял из неё всё ненужное, чтобы получить вожделенные 6,3 вольта накал плюс 250 анод. Результат моего упорного труда заработал, но тут неожиданно вернулись родители и застали меня рядом с полностью разобранной радиолой… Но мама не ругала меня.

Н.Е.: Вы сами пытались играть на каких-нибудь инструментах?

У.Р.: Когда я первый раз влюбился, начал играть на ударной установке, потом стал ударником и вокалистом в группе. Позже группа развалилась, и я остался в одиночестве с моими барабанами. Тогда решил научиться играть на пианино. О моём первом инструменте можно писать рассказы — например, как мы с друзьями изо всех своих сил затаскивали его на второй этаж, то и дело скатываясь вниз и царапая мраморные ступени…

Это пианино неплохо звучало, но было безобразно коричневого цвета и буквально убивало меня как дизайнера. Я решил перекрасить его в белый. Результат был прекрасен, но всё портили клавиши. Тогда выкрасил их красной и белой красками — это выглядело великолепно, но я быстро осознал, что совершил ужасную ошибку: не пометил расположение клавиш (а их 88), так что было практически невозможно вернуть их на свои места. Но я справился.

Н.Е.: С чего же начался ваш аудиобизнес?

У.Р.: В юности я отвечал за продажи в Pioneer и Seas/Vifa вместе с Зигфридом Амффтом (T+A), а позже основал компанию Eton и изобрёл диффузор Hexacone. Лаборатория была на кухне, а диффузоры выпекались в духовке. После восьми месяцев экспериментов я запатентовал их, но так и не смог найти компанию, которая взялась бы за массовое производство. Когда узнал, что Grundig закрывает свою фабрику возле чешской границы, решил выкупить оборудование для изготовления динамиков. Всю дорогу домой, почти 800 км, я думал, где взять деньги. На следующий день пришёл в свой банк, представил бизнес-проект и получил необходимую сумму. С этого начался выпуск драйверов Eton Hexacone для Hi-Fi-индустрии и наборов «сделай сам».

Н.Е.: Откуда же взялась компания Ceratec?

У.Р.: В 1998-м случился кризис, и мне пришлось продать бизнес известному немецкому производителю LPG. После этого я работал консультантом и наладил прочные контакты со швейцарской компанией ACR и через какое-то время вошёл в совет директоров. Первое, что мне поручили — разработать линейку дизайнерской акустики. Так родилась торговая марка Axton, которая позже была переименована в Ceratec, и новая концепция с тремя главными составляющими: дизайн, звук, женщины. Впервые она воплотилась в упомянутой выше модели Eco.

Н.Е.: В программном заявлении компании говорится, что Ceratec «не следует тенденциям, а устанавливает их, поскольку знает, чего хочет покупатель». Так чего же хочет современный покупатель?

У.Р.: Я могу ответить только за тех, кто ценит гармонию семейной жизни. Акустика Ceratec нравится всем женщинам — неотразимым видом, приятным звучанием и тем, что не нарушает атмосферу домашнего уюта. Кроме того, стиль Ceratec не устаревает со временем, и в этом, собственно, заключается главное отличие наших изделий от изделий конкурентов.

Наши клиенты покупают всерьёз и надолго. Сегодняшний тренд — акустика, дружелюбная к интерьеру и гармонирующая с современными плоскопанельными телевизорами. Мы задаём направление, которому следуют многие другие. Но Ceratec не Lifestyle, Ceratec — Lifeart.

Н.Е.: Тем не менее опросы показывают, что мнение женщины всегда учитывается при покупке мебели, иногда — колонок к плазменному телевизору и почти никогда при выборе аппаратуры Hi-Fi.

У.Р.: Для дураков*, не понимающих, как устроена жизнь: конечно, покупают мужчины, но решение всегда принимается после десяти вечера в спальне. Женщины умнее, они прекрасно знают, чего хочет мужчина, но в результате всё делается так, как задумали они. Женское влияние распространяется на все стороны нашей жизни, не только на выбор колонок для плоского телевизора. И это нормально!

Н.Е.: Какие излучатели используются в акустике Ceratec? Есть ли у компании собственная линия для производства корпусов?

У.Р.: Сейчас мы покупаем драйверы у Peerless, Vifa и Wavecor. Последней компанией владеет бывший главный инженер Dynaudio и Vifa. Все материалы закупаются в Европе, по большей части в Германии. Корпуса мы сами не изготавливаем, это задача для тяжёлой промышленности.

Н.Е.: Опишите, пожалуйста, процесс создания акустических систем — кто занимается исследованиями и разработками, где всё производится и сколько вообще у вас персонала?

У.Р.: Два инженера отвечают за R&D, фабрика находится в Бремене, на родине «Бременских музыкантов». Всего у нас в штате около 12 человек. Всё под одной крышей — техническое проектирование, художественный дизайн, администрация, производство и склад.

Н.Е.: Мне особенно понравилась та часть вашей программы, где говорится о том, как цвет влияет на восприятие музыки. Вы наверняка знаете, что первым композитором, увязавшим музыку и цвет в одном произведении, был Александр Скрябин. В его «Поэме огня» отдельная партитура была написана для «световой клавиатуры». А что представляет собой технология Ceralight? Что-то похожее на Philips Ambilight?

У.Р.: О, линейка Xeno — это нечто захватывающее. Мечта для головы и тела, и для музыки, конечно. Её создание стало возможным после того, как мы получили доступ к светодиодным RGB-матрицам. Сейчас Xeno кажется простым решением, но когда мы дебютировали (помните, Ceratec задаёт тренд), это было действительно круто. Ничего общего с Ambilight, у нас музыка и свет жёстко не привязаны друг к другу, наоборот, вы сами выбираете наиболее подходящее сочетание и задаёте его. Конструкция состоит из 124 матриц (всего 372 светодиода), четырёх излучателей Ceraplanar и одного маленького купольного твитера. Кроссовер — второго порядка. Всё это навевает такие мечты…

Н.Е.: Кто покупает столь необычную акустику?

У.Р.: Как правило, это хорошо образованные люди, интересующиеся искусством, независимые в своём мнении и не живущие от зарплаты до зарплаты. Уважающие мнение жены или спутника жизни.

Н.Е.: То есть классический средний класс, который сильнее всего пострадал от кризиса. Он сильно повлиял на ваш бизнес?

У.Р.: Любой кризис хорош тем, что позволяет мобилизовать ресурсы, о которых вы прежде и не думали…

*Именно так в оригинале, Ульрих использовал слово «Duraks».

Подготовлено по материалам журнала "Салон AudioVideo", декабрь 2010 г. www.salonav.com